Неточные совпадения
— Так вот, — послушно начал Юрин, — у меня и сложилось такое впечатление: рабочие, которые особенно любили слушать серьезную музыку, — оказывались наиболее восприимчивыми ко всем вопросам
жизни и, разумеется, особенно — к вопросам социальной
экономической политики.
Она очень хорошо могла доказывать, что существующий порядок невозможен, и что обязанность всякого человека состоит в том, чтобы бороться с этим порядком и пытаться установить тот и политический и
экономический строй
жизни, при котором личность могла бы свободно развиваться, и т. п.
Дело в том, что во всех предприятиях рассчитываются прежде всего
экономические двигатели и та система форм, в какую отлилась
жизнь.
Высшие цели
жизни не
экономические и не социальные, а духовные.
Но часто бывают извращения, отрицается свобода мысли и духа и признается очень большая свобода в
жизни экономической.
И вот что самое важное: в «коллективистичную» эпоху происходит не только социализация и коллективизация
экономической и политической
жизни, но и совести, мысли, творчества, экстериоризации совести, т. е. перенесение ее из глубины человека, как духовного существа, вовне, на коллектив, обладающий авторитарными органами.
Было уже выяснено, что экономика относится к средствам, а не целям
жизни, и что
экономический материализм основан на смешении условий с порождением ею причиной и целью.
Экономическая система коммунизма могла бы не быть еще тоталитарной социализацией человеческой
жизни.
Им кажется и им это внушают, что они борются за
экономические блага, которые признают первоосновой
жизни, но тем самым они должны бороться за свободу.
Осуществленный в
жизни экономический либерализм стал капиталистической системой «laisser faire, laisser passer» [Попустительство и беспрепятственность (франц.).].
Позаимствовав кое-что от китайской культуры, они увеличили свои потребности, но не изменили в корне уклада
жизни, вследствие чего началось быстрое падение их
экономического благосостояния.
Мы учим других жить по нашим
экономическим принципам, а сами не думаем устроить по ним свою
жизнь.
В мое время еще недалеко зашел конструктивный коммунистический период, еще была революционная стихия и тоталитаризм советского государства еще не окончательно захватил всю
жизнь, он распространялся главным образом на политическую и
экономическую сферы.
Деятельность Зауральского коммерческого банка отзывалась не только на
экономической стороне
жизни Заполья, а давала тон всему общественному строю.
Народническая интеллигенция шла в народ, чтобы слиться с его
жизнью, просвещать его и улучшить его
экономическое положение.
Между тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие места для тюремных ловель, и уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут на остров свободный элемент; начнется иммиграция, организуются настоящие рыбные ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя по аналогии, начнутся жалобы на то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения
экономической, ссыльное население будет признано бременем для острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной
жизни на острове само государство найдет более справедливым и выгодным стать на сторону свободного элемента и прекратить ссылку.
Если
жизнь возникла и течет не обычным естественным порядком, а искусственно, и если рост ее зависит не столько от естественных и
экономических условий, сколько от теорий и произвола отдельных лиц, то подобные случайности подчиняют ее себе существенно и неизбежно и становятся для этой искусственной
жизни как бы законами.
С этой именно точки зрения он и смотрел на все те общественные и
экономические вопросы, которые создавались
жизнью специально заводского населения.
Смотришь, и доложат: служу-де я честно… в столицах
жизнь дорога… нуждаюсь… ну, значит,
экономические суммы, благо их много, и за бока… тысяч пять на серебро и отсчитают заимообразно, да!
Непонимание учения Христа в его истинном, простом и прямом смысле в наше время, когда свет этого учения проник уже все самые темные углы сознания людского; когда, как говорил Христос, теперь уже с крыш кричат то, что он говорил на ухо; когда учение это проникает все стороны человеческой
жизни: и семейную, и
экономическую, и гражданскую, и государственную, и международную, — непонимание это было бы необъяснимо, если бы непониманию этому не было причин.
Мы руководимся в
экономических, государственных и международных отношениях теми основами, которые были годны людям три и пять тысяч лет тому назад и которые прямо противоречат и теперешнему нашему сознанию и тем условиям
жизни, в которых мы находимся теперь.
В
экономическом отношении проповедуется теория, сущность которой в том, что чем хуже, тем лучше, что чем больше будет скопления капитала и потому угнетения рабочего, тем ближе освобождение, и потому всякое личное усилие человека освободиться от давления капитала бесполезно; в государственном отношении проповедуется, что чем больше будет власть государства, которая должна по этой теории захватить не захваченную еще теперь область частной
жизни, тем это будет лучше, и что потому надо призывать вмешательство правительств в частную
жизнь; в политических и международных отношениях проповедуется то, что увеличение средств истребления, увеличение войск приведут к необходимости разоружения посредством конгрессов, арбитраций и т. п.
Вся
жизнь наша есть сплошное противоречие всему тому, что мы знаем и что мы считаем нужным и должным. Противоречие это — во всем: и в
экономической, и государственной, и международной
жизни. Мы, как будто забыв то, что знаем, и на время отложив то, во что мы верим (не можем не верить, потому что это наши единственные основы
жизни), делаем всё навыворот тому, чего требует от нас наша совесть и наш здравый смысл.
Везде слышатся жалобы на застой торговли и промышленности и вообще на плохое
экономическое положение; указывают на тяжелые условия
жизни рабочих классов и на всеобщее обеднение масс.
Остается теперь только одна область деятельности людской, не захваченная правительственной властью, — область семейная,
экономическая, область частной
жизни и труда. И эта область теперь, благодаря борьбе коммунистов и социалистов, уже понемногу захватывается правительствами, так что труд и отдых, помещение, одежда, пища людей, всё понемногу, если только исполнятся желания реформаторов, будет определяться и назначаться правительствами.
Меня даже передернуло при этих словах. Ах, тетенька! двадцать лет сряду только их и слышишь! Только что начнешь забываться под журчание мудрецов, только что скажешь себе: чем же не
жизнь! — и вдруг опять эти слова. И добро бы серьезное содержание в них вкладывалось: вот, мол, потому-то и потому-то; с одной стороны, с точки зрения
экономической, с другой — с точки зрения юридической; а вот, мол, и средства для исцеления от недуга… Так нет же!"не бывало хуже" — только и всего!
— Я, — говорил он, — там сейчас же присяду и напишу серьезную корреспонденцию в «
Экономический указатель» и смешную в «Искру», и у нас будут деньги, а вы пишите что-нибудь из английской
жизни, — я все пристрою.
Цель моей командировки заключалась главным образом в том, чтобы выяснить те новые условия, которые в заводском хозяйстве заменили порядки крепостного права, и затем проследить, как отозвалась в
жизни рабочего населения заводов новая пора, наступившая после 19 февраля, какие потребности, нужды и вопросы были выдвинуты ею на первый план и, наконец, какие темные и светлые стороны были созданы реформами последних лет в
экономическом положении рабочего люда, в его образе
жизни, образовании, потребностях, нравственном и физическом благосостоянии.
Дикости в проявлениях
жизни общественной, разноголосица во всех сферах общества, фанфаронство общим и народным делом, вопросительный знак значительной части дворянства пред новым
экономическим бытом, финансовый кризис, зловещие тучи на окраинах, государственные затруднения, неумелость, злорадство, апатия к серьезному здравомысленному делу, непонимание прямых народных интересов, подпольная интрига и козни, наплыв революционных прокламаций и брань, брань, одна повальная брань в несчастной полунемотствующей литературе и, наконец, в виде паллиативы, эта безумная и развратная оргия канкана, — вот общая картина того положения, в котором застал Россию 1862 год.
«
Экономический материализм», по Булгакову, — разновидность «социального бентамизма» (там же).]), для которого хозяйство есть чистый коммерциализм, а хозяйственный инстинкт, или эгоизм, полагается в основу
жизни.
И забота государства о хозяйстве основана не на праве государства в хозяйственной
жизни, а на примате индивидуального
экономического права, на гарантии этого индивидуального права.
В некоторых отношениях функция государства должна быть даже расширена, например в
жизни экономической.
Но ложный монизм или тоталитаризм переносит ограничение свободы
жизни экономической на ограничение свободы и даже уничтожение её в
жизни духовной.
Либерализм в
жизни экономической и социальной был идеологией капитализма, персонализм же есть непримиримое отрицание капиталистического строя.
Он, правда, признает бесконечность роста
экономического могущества, но это единственная бесконечность, которую он хочет знать, от бесконечности духовной он закрывается конечностью установленного им порядка
жизни.
Социализм же заключает в себе элемент пессимистический, социализм не хочет возлагаться на свободную игру сил в социально-экономической
жизни, он пессимистически оценивает последствия свободы в хозяйственной
жизни.
Буржуазии, которая выдвинула на первый план
жизни борьбу
экономических интересов и предприимчивость, не удалось выработать высоких черт, подобно рыцарству, ибо добродетель труда не есть ее специфическая принадлежность.
Рост
экономической производительности, увеличение власти человека над стихийными силами природы и умножение хозяйственных ценностей есть само по себе благо и источник
жизни.
На почве идеологии буржуазно-капиталистической и социалистически-капиталистической не может быть даже поставлена внутренняя проблема труда, ибо для них не существует личности как верховной ценности; ценность личности, ее внутренней
жизни и судьбы, заслонена и задавлена ценностями хозяйственно-экономических благ, ценностями хозяйственной мощи общества или справедливым распределением в нем хозяйственных благ.
Но минимальная свобода должна утверждаться в
жизни хозяйственной,
экономической.
Для Сергея Андреевича и Киселева взгляды их противников были полны непримиримых противоречий, и они были убеждены, что те не хотят видеть этих противоречий только из упрямства: Даев и Наташа объявляли себя врагами капитализма — и в то же время радовались его процветанию и усилению; говорили, что для широкого развития капитализма необходимы известные общественно-политические формы, — и в то же время утверждали, что сам же капитализм эти формы и создаст; историческая
жизнь, по их мнению, направлялась не подчиняющимися человеческой воле
экономическими законами, идти против которых было нелепо, — но отсюда для них не вытекал вывод, что при таком взгляде человек должен сидеть сложа руки.
Борьба с религией, со всякой религией, входит в пятилетний план, который не есть только план
экономический, но план тотального переустройства
жизни.
Он уже хотел того типа культуры, который восторжествовал в коммунизме, хотя часто в карикатурной форме, — господство естественных и
экономических наук, отрицание религии и метафизики, социальный заказ в литературе и искусстве, мораль социального утилитаризма, подчинение внутренней
жизни личности интересам и директивам общества.
Быть социалистом в то время значило требовать
экономических реформ, презирать либерализм, видеть главное зло в развитии капиталистической индустрии, разрушающей зачатки высшего типа общества в крестьянском укладе
жизни.
Здесь действительно суть, и Боборыкин смелыми, размашисто эффектными мазками рисует картину стремительного
экономического, а в итоге и социального, культурного, морально-бытового преображения московской
жизни...
Это яйцо дало бы курицу, курица в течение всей своей
жизни снесла бы тысячу яиц… — вот тебе, как на ладони, подрыв
экономического строя, заедание будущего!
Идеология, которая есть лишь надстройка, религиозные верования, философские теории, моральные оценки, творчество в искусстве — иллюзорно отражают в сознании действительность, которая есть прежде всего действительность
экономическая, т. е. коллективная борьба человека с природой для поддержания
жизни, подобно тому как у Фрейда есть прежде всего сексуальная действительность.
Каждый раз, как он попадает в эти края, ему кажется, что он приехал осматривать «катакомбы». Он так и прозвал дворянские кварталы. Едет он вечером по Поварской, по Пречистенке, по Сивцеву Вражку, по переулкам Арбата… Нет
жизни. У подъездов хоть бы одна карета стояла. В комнатах темнота. Только где-нибудь в передней или угловой горит «
экономическая» лампочка.
Такие неразумные внушения всегда были и есть во всех областях человеческой
жизни: религиозной, философской, политической,
экономической, научной, художественной, вообще литературной; и люди ясно видят безумие этих внушений только тогда, когда освобождаются от них.
Поразительный факт, что церковь вводила очень строгую аскезу, приближающуюся почти к террору в отношении к
жизни пола, и была очень снисходительна в отношении к грехам, связанным с собственностью, с корыстолюбием, жаждой наживы и
экономической эксплуатацией ближнего.